Антонио Бандерас - без маски

Бывший актер-талисман Педро Альмодовара Антонио Бандерас сегодня прочно прописался в Голливуде. В прошлом году он очаровывал зрителей в маске и со шпагой в роли Зорро. Сегодня пробует себя в качестве режиссера: недавно завершил съемки фильма "Сумасшедшая в Алабаме", где сыграла его жена Мелани Гриффит. А на подходе - съемки в экранизации "Призрака оперы" Эндрю Ллойда Уэббера. Интервью с первым актером-испанцем, сделавшим карьеру в США.

- В "Эвите" вы сами пели партию своего героя. Намерены ли вы продолжить эту практику в "Призраке оперы"?

- Еще как! Вы не представляете себе, как меня недавно разыграли: пригласили в Лондон и попросили спеть арию из "Призрака..." на маленьком торжестве в узком кругу друзей. Я согласился. Меня долго везли куда-то, потом вели по каким-то переходам и коридорам, и вдруг - нате вам! - я выхожу на сцену и вижу, что это Ройал-Альберт-холл! Зал полон, и я должен петь перед всей этой публикой. Не знаю, как я не убежал за кулисы! А потом мне сказали, что это была кинопроба. Вот мерзавцы! Но после этой истории они пообещали, что петь в "Призраке..." буду я, и никто другой.

- Недавно вы создали собственную производственную кинофирму и назвали ее "Green Moon". Почему?

- Почему создал или почему так назвал?

- И то, и другое.

- Мне хочется делать малобюджетные оригинальные фильмы с интересными сюжетами, хорошими актерами, и чтобы никто не вмешивался в работу. А название я позаимствовал у человека, которого считаю своим учителем, - Федерико Гарсии Лорки. Он писал, что у андалузцев темная кожа, но не черная, как от солнечного загара, а оливковая - от зеленой луны. Он говорил, что у нас кожа цвета листьев оливы.

- Какие проекты в планах Green Moon, помимо выходящей скоро в прокат "Сумасшедшей в Алабаме"?

- Сейчас мы активно работаем над проектом фильма о Никколо Паганини. Я считаю его Миком Джеггером своей эпохи. Скоро я должен сниматься в фильме "Воробей" - истории продажного иезуита, который оказывается на другой планете с группой прихожан. А еще мы с Мелани планируем сняться вместе в романтической комедии "Джеймс". Но пока нам не удалось найти режиссера ни для одного из этих фильмов.

- Расскажите поподробнее о фильме "Сумасшедшая в Алабаме".

- Это экранизация бестселлера Марка Чилдресса "Голова в шляпной коробке". Роман мне очень понравился, и я решил, что должен попробовать его поставить. Это черная комедия с социальным уклоном. В нем показаны события 1965 года, когда черное население Америки боролось с расизмом, причем - через призму восприятия мальчишки, который живет в атмосфере смерти. Мелани играет его тетушку. Она убивает своего мужа после 14 лет брака, бросает детей и, погрузив голову муженька в багажник, отправляется в Голливуд делать карьеру актрисы. Этот фильм бросает вызов всем американским табу. Я заранее знаю, что в Голливуде этот фильм никому не понравится и меня растерзают на части.

- Может быть, потому что увидеть себя таким с точки зрения иностранца вдвойне неприятно?

- Мне не нравится ваш подход. Разумеется, это не значит, что вы не имеете права на свою точку зрения, но вспомните - половина великих режиссеров Голливуда была иностранцами. Билли Уайлдер, Фриц Ланг, Альфред Хичкок. Никто не сердится на Оливера Стоуна, когда он снимает "Сальвадор", на Скорсезе - когда он ставит "Кундун" о событиях в Тибете, на Алана Паркера, когда он снимает "Эвиту" об интригах в высших политических кругах Аргентины. Почему нельзя быть снисходительным ко мне? Я ведь впервые работаю за камерой, и если меня раскритикуют, я вряд ли рискну снимать кино во второй раз.

- У вас есть режиссерское кредо?

- Кредо... это слишком сильно сказано. Мне хочется, чтобы фильмы говорили о жизни. Мне нравится то, что делает Тарантино, но он снимает фильмы не о жизни, а о других фильмах.

- Вы снялись в новом фильме Джона МакТирнана "13-й воин", выпуск которого много раз переносился, и сегодня в очередной раз откладывается. В чем причина?

- Монтажные проблемы. Это очень масштабное полотно. Джон МакТирнан искал новый взгляд на исторический боевик и почти весь фильм был снят ручной камерой "Стедикам", словно документальная лента. Поверьте, получился необычный и очень мощный фильм. Я играю араба, который попадает к викингам и помогает им справиться со сверхъестественными силами. Помимо меня, в фильме играл Омар Шариф. С ним интересно работать.

- Вы живете в США уже восемь лет. Считаете ли вы себя американцем?

- В Америке - да. Но когда я приезжаю домой, в Испанию, мои давние друзья говорят: "Антонио, каким засранцем ты был, таким и остался!" И это самый приятный комплимент.

- Вы не чувствуете себя отрезанным от родины?

- Я очень часто бываю дома. Надеюсь, что со временем моя производственная кинофирма станет фабрикой раскрутки молодых талантов из Испании. Особенно - актеров.

- Сейчас, после огромного успеха "Маски Зорро", у вас на руках все козыри.

- Да, до этого фильма многие сомневались, что я смогу вынести на плечах большой крупнобюджетный проект. Долгое время меня считали просто "латинским любовником".

- А на самом деле вы по характеру ближе к Зорро?

- О! Мне хотелось бы ответить, что Зорро - это я, но тогда у меня вырастет большой нос. Конечно, у меня есть представление о мужской чести, но я далеко не так храбр, как Зорро!

- У вас были сомнения, браться ли за такую роль?

- Сомнения? Что-то вроде "ах, я буду смешон в черной маске, да и работать бок о бок с Энтони Хопкинсом - неблагодарное занятие"? Нет, я не колебался ни секунды. Мне очень польстила мысль, что Зорро будет играть испанец, а не американец. Наконец-то ему воздали должное!

- Вы видели старые версии "Зорро" в кино и на телевидении?

- До съемок я был знаком только с телесериалом, в котором играл Гай Уильямс. Перед съемками я пересмотрел более 30 версий, снятых в разное время - от Дугласа Фэрбенкса до Алена Делона и Джорджа Хэмилтона. Мне кажется, лучшим был Фэрбенкс.

- Что больше всего понравилось вам в новой версии?

- То, что Зорро - не столько человек, сколько концепция. В начале фильма в маске Зорро с несправедливостью сражается один человек. Потом он передает эстафету другому - вашему скромному слуге. Впервые в истории кино мы видим процесс создания Зорро. В отличие от Супермена и Бэтмена, в Зорро сильно человеческое измерение. К тому же в фильме много юмора - как старомодного, так и вполне современного.

- Вначале проект должен был ставить ваш приятель Роберт Родригес, потом студия заменила его на Мартина Кэмпбелла. Вы были огорчены?

- Если бы этот фильм делал Роберт, получилось бы гениально - но это было бы кино не для детей. Мне хотелось, чтобы "Зорро" был фильмом для просмотра всей семьей. Но мы с Робертом остались друзьями.

- А с Педро Альмодоваром?

- Тем более! Мы вместе были на премьере "Зорро" в Испании. Педро очень понравился фильм, он сказал, что "Зорро" напомнил ему старые приключенческие ленты с Эрролом Флинном, а его он обожал в детстве. Особенно ему понравилась сцена, когда я раздеваю мою партнершу с помощью шпаги.

- Трудно сниматься в любовной сцене, которая одновременно является поединком на шпагах?

- Ну, я ко многому привык. Снимать эту сцену было не очень сложно, тем более что в ней много юмора. Зритель знает, что герои нравятся друг другу, что их поединок предваряет любовную сцену.

- Кэтрин Зета-Джонс говорила, что эта сцена была сымпровизирована.

- У меня была идея целовать ее каждый раз, когда она снова начинает размахивать шпагой. И чтобы с каждым разом она становилась все более испуганной и желанной. Мне хотелось, чтобы зритель увидел в ней новую Клаудию Кардинале.

- Вам много пришлось тренироваться для роли Зорро?

- Да, я решил самостоятельно сделать кое-какие трюки. Но прыгать в седло с крыши не стал - предпочел поберечь... скажем, семейные драгоценности (смех). Вообще-то у меня иногда побаливают спина и шея, поэтому я с некоторым опасением ждал съемок, но когда актер соглашается на такие роли, он соглашается и на риск. К тому же у нас был отличный тренер - фантастическая личность, он еще Эррола Флинна тренировал. А до его тренировок я долго занимался в Испании с олимпийской командой. После этого я так расхрабрился, что предложил режиссеру попробовать снимать нас с настоящими шпагами в руках. Разумеется, мне это даром не прошло!

- Играющий первого Зорро Энтони Хопкинс говорил недавно, что любит сниматься с актерами, которых считают секс-символами, потому что это помогает ему не стареть. В качестве примера он назвал вас и Брэда Питта.

- О, это удивительно щедрый и скромный человек! Мудрейший актер, не теряющий вкуса к жизни. На съемках в Мексике он провозглашал, что ему надоели фильмы в духе "Молчания ягнят" и "На руинах дня". Он говорил: "Я хочу забавляться!" Каждый день Энтони Хопкинс ухитрялся нас удивлять.

- Вы робели в его присутствии?

- Поначалу у меня поджилки тряслись. Я так боялся, что буду не на высоте. Но все актеры знают, что оказавшись лицом к лицу с великим лицедеем, ты и сам начинаешь играть лучше. Это было незабываемое зрелище - я наблюдал, как он репетирует, готовится к роли. Сначала он примерял на себя испанский акцент, но потом сказал: "Получается слишком конфузно!" - и отказался от этой затеи. Когда мы снимали сцену на балу, меня вдруг охватили сомнения: мне казалось, что из меня получается такой же благородный аристократ, как из свиньи - боевой конь! Я повторял себе: "Антонио, не волнуйся, ты выучил текст, а все остальное - чепуха". Энтони Хопкинс посмотрел на мои страдания, а потом просто подвел меня к зеркалу и заставил посмотреть на себя. И я понял, что все получится хорошо.

- Вы сильно переживаете, когда ваши фильмы постигают неудачи? "Убийцы" и "Рапсодия Майами" не имели успеха.

- Актеру полезно унижение, иначе он будет почивать на лаврах. Когда тебя ругают, учишься лучше в себе разбираться.

- В последнее время о вас с Мелани Гриффит много пишут в бульварной прессе.

- Мелани привыкла, она вообще не обращает на это внимания. Меня же таблоиды бесят. Практически все, что в них пишут, - вранье и выдумки. К счастью, мы можем уединиться в Марбелле вдали от бульварной прессы, которая скоро начнет рыться у нас в мусорных баках! Но у меня нет выбора. Единственное, что меня беспокоит, - сможем ли мы уберечь от этой гадости нашу дочь.

- Вы можете дать определение лицедейства?

- Это все равно что заниматься любовью. Посмотрите на Энтони Хопкинса в фильме "На руинах дня". Зритель ждет от него эмоций, но он долго сдерживается. Он знает, что в сцене ° 25 он позволит себе немного чувств, потом еще чуть-чуть... Это все равно что обхаживание девушки: я прикоснусь к ней, потом отойду и полюбуюсь, потом снова прикоснусь, но уже иначе. Актерство - ужасно сексуальная профессия.

ЛОС-АНДЖЕЛЕС
Сьюзен ХОУАРД

 

 

к списку

Copyright © 2004 by Freo